Храмы — как люди, имеют дату рождения и собственную судьбу.
Церковь Рождества Богородицы в Марфино возведена в 1707 году и трехсотый юбилей встречает в своем истинном архитектурном величии и Божественном служении.
Она построена по проекту талантливого крепостного зодчего Владимира Ивановича Белозерова в духе европейского ренессанса. Основываясь на лучших традициях отечественной архитектуры, используя навыки, приобретенные в период обучения во Франции, Белозеров создал храм, отличающийся стройностью и благородством пропорций.
Н.К. Квятковская, написавшая книгу об усадьбе Марфино, так представила архитектурные особенности этого храма: «Постройка весьма оригинальна для московского зодчества начала XVII века. Если в общей композиции и отдельных деталях можно найти отголоски архитектуры «московского барокко», то в характере замысла, трактовке отдельных форм и применении ордера видны новые тенденции, характерные для архитектуры петровского времени>.
Необычно и интересно решено Белозеровым внутреннее пространство храма. В центре по кругу он поставил четыре монументальные пилона, поддерживающих световой барабан, что не имеет аналогов. В качестве украшения пилонов и арок Белозеров использовал спаренные плоские пилястры. С внешней стороны пилоны имеют ниши, завершенные лепными раковинами, предназначенные, очевидно, для скульптуры.
Пилоны не только усиливают центрический характер сооружения, но и насыщают пространство церкви архитектурной пластиной, придают интерьеру особую выразительность.
Подобное выделение подкупольного пространства — уникальное явление в истории русского зодчества. В противовес привычному, <распахнутому> интерьеру храма здесь налицо его камерность, <закрытость>.
Б.А. Голицын остался недоволен постройкой, так как пилоны заметно уменьшили внутреннее пространство церкви. За самовольное изменение проекта он велел высечь розгами крепостного архитектора. Сердце немолодого уже зодчего не выдержало — побоев ли или унижения личности — он скончался.
Белозеров похоронен недалеко от церкви. Сохранилась надгробная плита с надписью: «1708 год ноябрь в 30 день на память и всех верного апостола Андрея Первозванного преставись раб Божий человек боярина и князя Бориса Алексеева сана Голицына человек ево Владимир Иванов сын Белозероваю Жил 59 лет».
Забегая вперед, стоит заметить, что вскоре судьба изменит и самому князю. Бориса Алексеевича будут преследовать неприятности: неудача по службе сменят семейные невзгоды. Предчувствуя близкою кончину, князь Голицын удаляется в монастырь, где умирает в 1714 году.
В 1777 году, при Иване Петровиче Салтыкове, была возведена зимняя каменная церковь святых апостолов Петра и Павла, которая принадлежит к редкому для конца XVIII столетия типу церкви <под звоном>. Небольшая, стоящая недалеко от церкви Рождества Богородицы, она отличается гармонией масс и не имеет декоративных излишеств. Центральную ее часть составляет двухсветный ротондальный объем с небольшими выступами алтаря и притвора. Венчает ротонду восьмигранный, перекрытый куполом барабан, служивший колокольней. Боковые входы в храм выделены ризалитами.
Интерьер этой церкви также выполнен в стиле классицизма. Хорошо сохранились восемь спаренных дорических колонн, над которыми расположены хоры,огражденные точеным балясником. Росписи стен утрачены.
Скудные источники не донесли до нас даже имя архитектора.
Отсутствие информации внесло известные сложности в современный реставрационный процесс этих храмов и породило немало споров.
Еще в 1910 году в журнале <Старые годы> П.П. Вейнер высказал предположение о перестройке Богородичной церкви в 1840-е годы архитектором М.Д. Быковским. О значительных переделках фасадов церкви, в частности, о замене первоначальных овальных фронтонов на треугольные, говорят и другие авторы. такие авторитетные специалисты, как И.Э. Грабарь, С.В. Бессонов, а.И. Некрасов — их сомнения в подлинности форм требовали дополнительных научных изысканий.
Однако в 1950-е годы во время реставрационных работ в усадьбе были проведены исследования путем вскрытий и зондажа. Результаты полностью опровергли предположения вышеуказанных авторов и показали, что все треугольные фронтоны, завершающие торцовые фасады притворов, являются первоначальными, так как выложены из того же большемерного кирпича и на том же известковом растворе, как и все здание церкви.
Белокаменные карнизы этих фронтонов выполнены из того же белого камня, что и остальные карнизы первого яруса церкви, и имеют единый с ними профиль. Все белокаменные пилястры первого яруса церкви с их великолепными белокаменными капителями тончайшего разнообразного рисунка являются первоначальными. Все кирпичи пилястры мерного кирпича, что и стены барабана, и имеют с ними нормальную привязку швов.
Это доказывает одновременность сооружения пилястр, стен барабана и фронтов. Дверные и оконные проемы не переделывались и не растесывались. Отсутствие в архивных документах каких-либо материалов, свидетельствующих о переделки фасадов церкви, подтверждает результаты натурных исследований и выводы, что фасады церкви перестройке не подвергались.
Пояснительная записка к проектному заданию реставрации памятника архитектуры — летней церкви усадьбы Марфино, хранящаяся в производственном бюро по охране и реставрации памятников культуры Московской области, официально подтверждает научно доказанный факт: церковь Рождества Богородицы подлинная. сегодня мы видим ее точно такой, как она была построена три века назад. Эти намоленные стены помнят голоса великих людей нашего Отечества. Там, где мы сейчас стоим, возносили свои молитвы сам Петр I и выдающийся историк Карамзин, Василий Львович Пушкин — дядюшка великого поэта и прочая российская аристократия в лице Голицыных, Салтыковых, Трубецких, Паниных…
Исторические исследования последних лет позволяют нам сделать еще один важный вывод. Оригинальность конструкции храма, стоившая жизни его автору, отнюдь не профессиональная ошибка, а свидетельство творческой прозорливости талантливого человека. Остается только восхищаться интуицией этого зодчего из народа, который одним из первых смог уловить тенденции архитектурных влияний Северной Европы на устоявшийся традиции российского градостроения.
В серии статей «Стиль Великого посольства» Владимир Седов обращает тот факт, казалось бы, не имеющий никакого отношения к вопросу. На самом деле, это важная историческая подсказка. Археологи, которые ведут раскопки древнерусских городов , наталкиваются на слой, переполненный обломками глиняных голландских курительных трубок. Этот слой, датируется временем около 1700 года, изумляет: кажется, что горожане все скопом предались пророку табакокурения и при этом безоглядно колотили трубками по столам. Объяснение простое, оно свидетельствует о периоде необычайно тесной связи с Голландией. Ни до, ни после <слоя голландских трубок> ничего подобного мы не встретим.
Архитектура классических европейских стилей началась в России со времен Петра I. Говоря об этом, обычно вспоминают Летний дворец, Кунсткамеру, здание Двенадцати коллегий — Петербург. Между тем, в Москве еще до основания Санкт-Петербурга сложился первый в России ордерный, классический стиль, основанный на прямых контактах с Голландией. Этот стиль еще ни разу не был описан, он столь же загадочен и насыщен заимствованиями, как <слой голландских трубок>. И археологический слой, и московские постройки, в сущности, говорят об одном и том же: об увлеченности чужой культурой и немного наивном пафосе ее открытия.
В конце XVII века изменения в архитектуре России происходили с удивительной быстротой. Ничто, кажется, не предвещало начала нового стиля, но длительная поездка царя Петра I в Европу вместе с Великим посольством (1697-1698 гг.) резко изменила все направления русской архитектуры.
Еще таинственное то, что новый стиль, который автор предлагает назвать стелем Великого посольства, развивался не в постройках самого царя и его правительства, а появился сразу в подмосковных усадьбах московской аристократии. Ближайшие сподвижники Петра и более далекие от трона бояре и дворяне были более чувствительны к «ветру перемен», а государственная администрация дольше действовала по инерции. Так или иначе, в центре, в подмосковных усадьбах, а чуть позже — в самой столице ненадолго устанавливается голландский архитектурный вкус.
Первой появилась церковь свт. Николая Чудотворца в усадьбе Троекурово, сооруженная в 1699-1706 гг. по заказу князя И.Б. Троекурова. За ней последовали: церковь Рождества Богородицы (1701-1707 гг.) в усадьбе Марфино, принадлежавшей воспитателю Петра I, князю Б.А. Голицыну, и церковь свт. Николая Чудотворца (1706 — 1707 гг.) в усадьбе Полтево, которой владел адмирал Ф.М. Апраксин.
Таким образом, к этому «современному» направлению, оперирующему формами «северного барокко», принадлежат всего четыре храма: в Троекурово (он и самый ранний), в Марфине, в Старо — Никольском и храм Вознесения за Серпуховскими воротами.
Говоря о декоре, автор статьи В. Седов отмечает: <Основное в <барочных> храмах — ясный ритм обычно обычно сдвоенных тосканских пилястр на постаментах и крупные полукруглые или треугольные фронтоны. В исключительных случаях — Марфино (!) — появляются характерные для голландской архитектуры середины XVII века коринфские пилястры с гирляндами>.
Вот так, благодаря культурному влиянию Голландии и визитам голландских мастеров, Белозеров вторым в России создает храм в совершенно новой стилистике. Ясность ритма и целостность форм делают храм Рождества Богородицы архитектурным открытием своего времени.